«МЫ НЕ ОСОЗНАЛИ ПОДВИГА НОВОМУЧЕНИКОВ»
Протоиерей Кирилл Каледа
9 февраля — Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской.
Почитание новомучеников — тема, с моей точки зрения, очень важная для нашей современной церковной и общественной жизни. Это не просто обращение в наше прошлое, не просто возвращение долга павшим через то, чтобы достойно совершить их погребение, вспомнить их имена и тому подобное (хотя это тоже имеет очень важное значение и это необходимо делать). Известно, что война кончается не тогда, когда отгремели последние выстрелы, а тогда, когда будут похоронены последние павшие солдаты. К великому сожалению, подавляющее большинство людей, до смерти пострадавших в те страшные годы на территории современной России, Беларуси и других государств не погребены по-человечески. В подавляющем большинстве случаев нам даже неизвестны места их погребения. Во время гонений в ранний христианский период тоже были массовые подвиги мученичества, случаи, когда по несколько тысяч человек принимали мученическую кончину. 20 000 христиан были сожжены в храме в Никомидии. Мы вспоминаем их в один из дней, но даже не знаем их имен.
Но имеется и другая, очень важная сторона этой проблемы: память о новомучениках и их подвиге крайне важна для нас, живущих ныне, и для будущих поколений. В истории мы соприкасаемся с нашими корнями.
Есть и другая, духовная сторона. Многие богомудрые души говорят о том, что имеется правило «золотой цепи», которая идет в духовной жизни от апостолов. Они были свидетелями жизни и страданий Спасителя и передали последующим поколениям знания и благодать, которые получили. Последующее поколение передавало их дальше. И так далее, и так далее…
И вот те, от которых мы реально принимаем свидетельство о Воскресении Христовом, — это как раз поколение новомучеников. Взирая на их подвиг, на их страдания, на их жизнь, мы должны строить нашу жизнь. Вообще, то, что совершили новомученики и исповедники Русские, удивительно.
В XIX веке, а может быть, и до этого, Русь стала называть себя Святой Русью. Это, можно сказать, было модно. Хотя далеко не всё соответствовало идеалу христианской жизни и, более того, даже церковное устройство жизни нашей Русской Православной Церкви совершенно не соответствовало каноническим правилам. Церковью управлял Синод — это правление по образцу протестантов, Американской Церкви, где по регламенту во главе Церкви стояли правители, которыми иногда оказывались женщины.
Некоторые современные церковные мыслители, историки говорят о том, что с XVIII столетия Русская Церковь жила в условиях гонений.
И вдруг в конце XIX — начале XX века строятся церкви, прославляются святые. Но раскол внутренний, духовный в российском обществе был настолько глубоким, что глумления над Церковью заходили очень далеко.
И вот настал страшный час испытаний, что стало неожиданным для подавляющего большинства людей, которые жили в Российской империи. Народ предал не только царя земного и отдал его на убийство. Он также предал и Царя Небесного — стали разрушать храмы, совершать поругания над святынями, началось массовое избиение духовенства. Это была настоящая вакханалия: убивали священников, распинали их на царских вратах, в зияющие раны от штыков вставляли наперсные кресты, как это было с владыкой Мефодием Петропавловским.
Были обещания уничтожить Церковь полностью. К концу 1930-х годов была объявлена безбожная пятилетка, которая завершилась началом Великой Отечественной войны…
Русская Церковь засвидетельствовала перед всем миром свою верность Христу и этим в самом широком смысле этого слова доказала, что Русь — святая. Потому что практически во всех селениях земли Русской, начиная от столичных городов и заканчивая самыми маленькими деревеньками, были те, кто засвидетельствовал свою веру, пройдя через страдания, нередко через смерть.
Я был воспитан в православной семье. Мой дед был священником и пострадал за веру до смерти. Мои родители имели мужество не скрывать это от нас, детей, в годы так называемой хрущевской оттепели. В это время происходили серьезные гонения на Церковь и веру. Когда я был маленьким, мне посчастливилось общаться с целым рядом людей, которые прошли через испытания, и я могу свидетельствовать об их удивительной вере во Христа.
Вы, наверное, неоднократно слышали рассказ об одной монахине (мы звали ее тетя Таня), которая жила в Троице-Сергиевой лавре в маленьком домике. И когда мы туда ездили, то заходили к ней. Там жили еще несколько монахинь. Они знали дедушку, поэтому принимали меня просто как внука близкого знакомого. Они угощали нас чаем, не было никаких наставлений, просто общение. Но свет от них исходил удивительный!
И вот с этой тетей Таней, которая в монашестве была Магдалиной, произошел удивительный случай. За то, что она была верующей и работала при храме, ее арестовали. Это было начало 30-х годов. Отправили, как это тогда называлось, на строительство вторых путей Транссиба в Читу (Забайкалье). Когда она туда приехала и увидела условия жизни, то поняла, что десять лет она там не проживет — погибнет. И она стала молиться следующим образом: «Илья Пророк, вот я ведь у тебя в храме работала. Десять лет отсидеть я не могу, два с половиной будут твои. И ты, святитель Николай, я же у тебя в храме тоже работала, два с половиной года — твои. Матерь Божия, два с половиной года — Твои, а два с половиной года я сама как-нибудь отсижу».
Когда исполнилось два с половиной года, ровно день в день, матушка утром встала и сказала: «Меня сегодня освободят». Все решили, что она умом повредилась, потому что такого там не бывало. А когда в обед ей сказали, что освобождение пришло, она упала на землю и расплакалась. Вот самый яркий пример такого простого, казалось бы, человека и его веры.
Господь привел меня на служение на Бутовский полигон. Это место подобно белорусским Куропатам. Здесь, под Москвой, в конце 1930-х годов проходили массовые расстрелы и захоронения. Место совершенно уникальное, ибо там, по официальным данным, за полтора года было расстреляно более 20 000 человек. Это по документам. А вообще, расстрелы там продолжались не полтора года, а больше, и число пострадавших гораздо большее. Исходя из анализа архивно-следственных дел, около тысячи человек пострадали по так называемым церковным делам — за то, что были православными людьми. В настоящее время 332 из них прославлены в лике святых.
Вспоминая таких людей, как тетя Таня, я понимал реальность духовной жизни. Но еще я прекрасно понимал, что реальность духовной жизни, жизни в Церкви, в благодати Духа Святого для меня всегда останутся реальностью. Так же, как если я ослепну, то буду знать, что был свет…
Обращение к опыту новомучеников, к тому, через что они прошли, и к тому, что они для нас оставили, в любом случае важно для утверждения нашей веры. Очень нужно соприкоснуться с ними в нашей жизни, чтобы в нас была вера в Бога, вера в воскресение Христово. Ведь очень много соблазнов приходит, которые мешают нам, затуманивают наш духовный взор. Тем не менее нужно разогревать в себе эту веру и сохранять ее.
Для нас очень важно соприкосновение с живым опытом Церкви. Ведь мы привыкли воспринимать святых как исполинов духа. И в подавляющем большинстве случаев Церковь до последнего времени прославляла именно таких людей, которые обладали совершенно уникальными духовными дарованиями, такими, которыми мы с вами не обладаем. Совершенно очевидно, что мы с вами не можем совершить тех подвигов, которые совершили преподобные, не можем взять на себя подвиг юродства, если попытаемся — умом повредимся, потому что это нам не по силам.
В житиях некоторых древних святых читаем, что святого мучили, кровь лилась рекой, но когда на следующее утро приходили к нему в темницу, находили его здоровеньким. В отношении новомучеников я таких случаев не знаю. Это действительно было страшно, больно, и об этом имеется масса свидетельств. Несмотря ни на что, водимые Духом Святым, они всё пережили. А мы готовы хоть что-то сделать ради Христа? Один священник, выступая по телевидению, как-то сказал: «Мы иногда считаем подвигом, что взяли и двадцать минут в день помолились, двадцать минут уделили Господу, а завтра два часа побудем на службе в церкви. Они не двадцать минут, не два часа отдали Господу, а всю жизнь. А мы что?»
Церковь сделала очень много для прославления подвига новомучеников и сохранения памяти о них, однако как светская часть народа, так и церковная не осознали подвига новомучеников. Мы не только должных выводов не делаем, но и не воздаем должного почитания им. Свидетельством тому является то, что мы крайне редко молитвенно обращаемся к этим святым. Наверное, это связано с тем, что наша вера, наша церковность, скажем так, — очень земная. Когда мы идем в храм, то, конечно, говорим: «Господи, помилуй». И у нас есть мысли: «Господи, в конце концов, несмотря на наши безобразия, в Царство Небесное нас введи». Но это где-то очень далеко… Чаще всего мы приходим и просим о том, чтобы экзамен сдать, чтобы не заболеть сильно или чтобы Господь послал исцеление. Мама наша молится о том, чтобы мы удачно женились, замуж вышли и тому подобное. И поэтому мы обращаемся к тем святым, которые могут это дать. Никто не против того, что надо испросить у Бога благословения и попросить какой-то помощи, если нужно поменять машину или решить вопрос с жильем. Это всё нормально и естественно.
Но как просить об этом у новомученика, которого выгнали из его избы, и он погиб на морозе? Как-то стыдно… Надо просить укрепления в вере — в этом помогут новомученики!
(по материалам интернет — изданий «Бог Есть Любовь»)
(5)
